Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга 1 - Страница 72

К оглавлению

Хадад держал свою семью в Мардж-Аюне, где она не раз спасалась в бомбоубежище от артиллерийских обстрелов.

Шадиак предпочитал жить в Нагарии, в роскошной квартире, предоставленной ему израильским военным командованием.

Хадад был прост в обращении со своими людьми, знал их нужды, помогал им.

Шадиак держал дистанцию и относился к своим солдатам, как к пушечному мясу.

Когда начинался бой, Хадад всегда был на месте.

Шадиака приходилось искать.

Однажды бойцы Шадиака взбунтовались и чуть было не учинили самосуд над своим командиром.

Такого никогда не случалось с Хададом.

Никто не провожал Шадиака, когда он улетал в Канаду.

Сотни жителей Южного Ливана навестили в хайфской больнице «Рамбам» смертельно больного Хадада.

Шадиака презирали.

Хадада любили.

Многие считали Хадада израильской марионеткой. В действительности он никогда ею не был. Хадад создал себя сам. Конечно, для того, чтобы существовать, ему необходим был Израиль. Но и Израиль нуждался в Хададе.

Без израильской артиллерии, авиации, танков, боеприпасов, инструкторов и денег христианские анклавы были бы смяты. Но тогда Израилю пришлось бы оккупировать весь Южный Ливан и держать в нем крупные силы. Хадад и его люди, своими телами прикрывшие Южный Ливан от террористов, избавили Израиль от многих хлопот.

Конечно, Хадад понимал, что он и Израиль — не равноправные партнеры. Но майор знал, что он все же партнер, а не предатель, перешедший на сторону сильного врага. За свой идеал, за свободный Ливан сражался Хадад единственными доступными ему средствами.

Рафаэль Эйтан, первым оценивший Хадада по достоинству, как-то сказал: «Если бы этот майор был израильтянином, я без колебаний назначил бы его командиром полка». Это высший комплимент, какой только мог получить Хадад от скупого на похвалы начальника израильского генерального штаба.

Много суббот провел Хадад в гостях у Эйтана в Тель-Адашим. Медлительные, спокойные, по-крестьянски обстоятельные, ливанский майор и израильский генерал понимали друг друга с полуслова.

Они стали не только союзниками, но и друзьями. Хадад боготворил Рафуля. Считал, что никто не сравнится в доблести и мужестве с израильским главнокомандующим. И, главное, знал, что Рафуль не принесет его в жертву постоянно меняющимся политическим обстоятельствам.

* * *

Военная карьера Хадада вела его до 1976 года прямо к пенсии. Как многие христиане-марониты, Хадад стал профессиональным военным. Окончил трехгодичное военное училище в Бейруте. Получил звание лейтенанта. Командовал ротой. Был послан на курсы во Францию, а через год — в американскую военную академию Форт-Нокс.

Вернувшись на родину, был повышен в чине и занимал командные должности в первом стрелковом полку ливанской армии. Хадад считал, что Ливан должен остаться плюралистическим государством и что армия, состоящая из христиан, мусульман и друзов, обязана руководствоваться не этническими, а общеливанскими интересами.

Первый полк был дислоцирован в Южном Ливане. Его штаб размещался в Мардж-Аюне, родной деревне Хадада. Здесь он вырос. Здесь женился. Одна за другой родились здесь шестеро его дочерей.

Хадад тянул обычную лямку старого служаки. Ничто не предвещало бури.

В 1968 году начались столкновения первого полка с палестинскими террористами. Отряды Фатха осуществляли рейды против Израиля с ливанской территории. Ответные израильские удары далеко не всегда карали только виновных. Страдало мирное население. Под давлением общественности ливанское правительство приказало первому полку блокировать вылазки террористов. Хадад, бывший тогда начальником оперативного отдела полкового штаба, взялся за выполнение этой задачи.

В августе 1968 года Хадад руководил военной операцией против отряда Фатха и был ранен. Но террористы были уничтожены все до единого. Командир полка, пожилой уже подполковник, сказал ему, пряча глаза: «Слишком усердствуете, майор».

Вскоре Хадад понял горькую истину: ливанское правительство готово противодействовать террористам лишь на словах.

В июле 1972 года израильский бронетанковый батальон утюгом прошелся по гнездам террористов в северном секторе Южного Ливана.

На обратном пути три израильских танка потеряли ориентацию и шли наугад по незнакомой гористой дороге. Быстро темнело.

Майор Хадад слышал у себя в штабе отзвуки далекого боя. По своему обыкновению он решил лично провести рекогносцировку и один в открытом «виллисе» выехал на север. Минут через двадцать «виллис» вырулил на дорогу, прямо навстречу громыхающим танкам. Вспыхнувший свет дальних фар ослепил Хадада. Он затормозил.

— Кто ты, приятель? — резко окликнул его молодой голос.

— Майор ливанской армии, — ответил Хадад, а в голове мелькнуло: «Это израильтяне. Конец».

— Вот так птица, — удивился танкист и спрыгнул на землю. Перед Хададом стоял высокий красивый человек, смотревший на него со спокойным дружелюбием.

— Простите, майор, — сказал он, — но вам придется стать нашим проводником. Мы заблудились в этом чертовом Ливане.

— Охотно, — ответил Хадад.

— Так поезжайте впереди нас. Только без фокусов.

Кавалькада двинулась. Через несколько часов, когда уже рассвело, Хадад остановил машину и сказал танкисту:

— Вон там ваш Израиль.

Впереди виднелась цепочка невысоких сиреневых гор. Танкист ничего не ответил и нырнул в люк. «Сейчас он меня пристрелит», — обреченно подумал Хадад. А танкист уже протягивал ему бутылку коньяку.