Бегин, не склонный принимать поспешных решений, молчал.
Гур же сказал не без сарказма:
— Допустим, мы это сделаем. А дальше что? Вы же не сможете удержаться. Опыт прошлого показывает, что ставка на вас — это стопроцентный проигрыш.
Хадад был в ярости. Отчаяние сделало его совсем косноязычным. Почему все против него? Ливанское правительство, террористы, сирийцы, шииты, а теперь и этот малосимпатичный израильский генерал…
Но Бегин уже принял решение.
— Майор, — сказал он и встал. Встал и Хадад. Он понял, что сейчас в лице этого человека с ним говорит государство.
— Докажите нам, что вы способны воевать и держаться без нас. Выбейте террористов из Тель-Шарифа, их основной базы на Юге. Если вы это сделаете, можете рассчитывать на нашу помощь.
Хадад подготавливает наступление на Тель-Шариф. У него красные от бессонницы глаза. Сдают нервы. Трясутся руки.
— Йорам, — говорит он чуть не со слезами израильскому офицеру связи, — что будет, если все провалится? Тогда конец всем нашим надеждам.
Христианских бойцов повел в ночную атаку заместитель Хадада старший сержант Абу-Джони. Майор Хадад, разработавший всю операцию до мельчайших деталей, руководит боем по двум полевым телефонам.
Хадад все же не израильский офицер. Он знает, что лишь уронил бы свой авторитет, если бы лично повел атакующую роту.
Внезапность удара обеспечила успех. Тель-Шариф взят. Хадад и его штаб ликуют.
Звонок. На проводе министр обороны Эзер Вейцман. Поздравляет с успехом.
И сразу яростные контратаки террористов. Христиане с трудом удерживают позиции, но удерживают. Поступает сообщение о потерях. Хадад бледнеет и говорит Йораму:
— Расскажи Бегину, как мы умираем ради вас…
Зима 1978 года. Командующий западными анклавами, соперник Хадада, майор Сами Шадиак выбивает террористов из важного стратегического пункта Марон-а-Рас. Через несколько часов террористы из организации «А-Саика» идут в контратаку. Шидиак умоляет Хадада о помощи. Хадад быстро формирует танковую колонну. Но как перебросить ее в западные анклавы? Все коммуникационные линии перерезаны. Есть только один путь. Через израильскую территорию.
Хадад позвонил Гуру. Начальник генштаба после некоторого колебания отказал.
— Я не могу ввязаться в такое дело без санкции правительства, — произнес он почти с сожалением.
Хадад взорвался и крикнул в трубку:
— Генерал, я брошу все к чертовой матери и уйду. Вы, израильтяне, бесчеловечны…
Марон-а-Рас пал.
Потери христиан ужасны. Террористы сфотографировались на захваченном у Шидиака танке. Снимок этот обошел всю западную печать как символ палестинской победы.
Через день в штаб Хадада приехал Шадиак. Он начал рассказывать о бое, но не выдержал и истерически разрыдался.
Хадад, как мог, успокаивал его:
— Ливан нельзя спасти без крови. А ты, Шадиак, веди себя, как мужчина.
11 марта 1978 года группа террористов из организации Фатх, прибывшая на лодках из Ливана, захватила два автобуса на магистрали Хайфа — Тель-Авив. 37 пассажиров были убиты. 82 ранены. Таких ударов Израиль не испытывал уже давно.
14 марта началась операция «Литани», — широкомасштабная военная акция, направленная на ликвидацию баз и опорных пунктов террористов на всей территории Южного Ливана до реки Литани. Операция эта привела к созданию зоны безопасности на юге Ливана. Все христианские анклавы были теперь объединены под командованием Хадада, образовав мощный оборонный редут. Но это было единственным утешением в свете обрушившихся на него крупных неприятностей.
В соответствии с израильско-ливанским соглашением, достигнутым при американском посредничестве, в Южном Ливане дислоцируются чрезвычайные силы ООН. Они просто игнорировали майора-коллаборациониста и его анклавы, и Хадад возненавидел их на всю жизнь.
Более того, жалкая ливанская армия, давно ставшая сирийской марионеткой, должна занять все ключевые стратегические пункты в Южном Ливане.
Это удар по престижу Хадада. Даже командующий Северным округом Януш Бен-Галь, даже Рафуль, ставший уже начальником генштаба, не решаются сообщить майору, что произошло.
— Глупости, — взорвался Эзер Вейцман. — Вы что, дети?
Он сам позвонил Хададу и сухо проинформировал его о происшедшем.
Когда на следующий день Хадад приехал к Янушу в Метулу, на нем лица не было. Напрасно Януш пытался его успокоить и утешить.
Хадад сказал: «Ни один из этих сирийских жополизов не ступит на освобожденную мною ливанскую землю. Даже если мне придется разорвать союз с Израилем. Я ко всему готов».
Хадад уже достаточно силен, чтобы сдержать свое слово. Полк регулярной ливанской армии, попытавшийся проникнуть в контролируемый силами Хадада район, был разбит и отброшен с тяжелыми потерями. На этот раз Хадад поставил Израиль перед свершившимся фактом и перед выбором. Его расчет оказался верным. Израиль стал на сторону Хадада и теперь уже был с ним до конца.
И тогда на Хадада обрушился новый и, пожалуй, самый тяжкий удар.
Ливанское правительство объявило его вне закона. Он разжалован и заочно предан военному суду…
Через неделю после похорон Хадада Рафуль приехал в Мардж-Аюн. Терез встретила его в дверях, и он поцеловал руку этой маленькой храброй женщины. Подавая кофе, она вдруг сказала: «Рафул, ты знаешь, что мой муж умер счастливым?»
Рафуль удивленно вскинул брови. Терез дала ему какой-то листок со словами: — Это он получил за день до смерти.