Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга 1 - Страница 76

Через сутки Хофи был в Рабате, где во дворце короля Марокко Хасана его уже ждал начальник египетской военной разведки Камаль Али.

— Генерал, — сказал египтянин, поднимая большое тело навстречу израильскому коллеге, — мы не понимаем мотивов ваших действий, но президент Садат просил передать вам свою благодарность.

Палестинские террористы, прибывшие в Каир по заданию Каддафи, были арестованы на своих явочных квартирах. Когда выяснились масштабы заговора, президент Садат понял, что его спасло лишь чудо, принявшее на сей раз облик израильской разведки.

Путь к Кемп-Дэвиду был открыт.

18 сентября состоялась церемония подписания Кемп-Дэвидских соглашений. По завершении всех необходимых формальностей Садат и Бегин взглянули друг на друга и обнялись — неожиданно для себя.

— Вы, по крайней мере, сможете приехать на мои похороны, — сказал Садат.

— Не приведи Господь, — ответил Бегин.

Они еще раз вернулись к этой теме перед тем, как покинули резиденцию гостеприимного хозяина.

Начал Садат: — Я думаю, — сказал он, — что подписал себе смертный приговор.

Неподдельная печаль и глубокая убежденность, прозвучавшие в голосе египетского лидера, потрясли Бегина.

— Г-н президент, — произнес он, — вы уже убедились в возможностях нашей разведки. Она сумеет создать вокруг вас непреодолимый и невидимый защитный барьер.

— Мы очень ценим вашу разведку, — усмехнулся Садат. — Я знаю, что обязан жизнью генералу Хофи.

— Генерал-майор Ицхак Хофи — человек аналитического ума. Позвольте ему принять участие в обеспечении вашей безопасности, — в голосе Бегина звучала почти мольба.

Садат молчал. Казалось, он колеблется. И все же президент с твердостью сказал: — Благодарю вас за ваше великодушное предложение. Но и наша разведка не столь уж плоха. К тому же если в Египте узнают, что меня охраняют израильтяне, то…

Президент не договорил. Его рука, сжимавшая трубку, описала в воздухе круг, напоминавший петлю.

Садат совершил роковую ошибку, отказавшись от услуг израильской разведки. Пули убийц настигли его. И, стоя над свежей могилой этого человека, Бегин, крайне огорченный и подавленный, подумал: «Надолго ли Кемп-Дэвидские соглашения переживут своего творца?»

* * *

Есть люди, их очень немного, с огромным зарядом внутренней энергии, в обыденной жизни ни в чем не проявляющейся. В экстремальных же ситуациях энергия эта концентрирует волю, интеллект и силу духа в единый сгусток и направляет его туда, где зажигается красный свет, предупреждающий об опасности. Таким образом, создается напор, противостоять которому почти невозможно.

Ицхак Хофи — один из таких людей.

Вырос он в Тель-Авиве, в семье нелегальных эмигрантов из Одессы, в квартале бедноты, где жили и тяжким трудом добывали хлеб насущный выходцы из Восточной Европы.

Отец был мягким, добрым, безвольным подкаблучником, боготворившим свою жену. Это от матери Хофи унаследовал упорство, обстоятельность и несокрушимость воли.

Ярчайшее воспоминание его детства относится к пятилетнему возрасту. Отец и мать работали с утра до ночи. Малыш целые дни проводил на улице, где ему часто задавал трепку соседский мальчишка лет семи. В тот день обидчик был особенно свиреп и толкнул его прямо на каменный забор. Лицо было разбито. Бровь повисла, закрыв собой весь глаз. Соседи доставили ребенка в больницу, где ему наложили швы и забинтовали голову. Примчавшийся отец разрыдался, увидев сына. Потом пришла мать.

— Глаз не поврежден? — спросила она спокойно. — Ну, значит, все в порядке.

Говорят, у кошки девять жизней.

У Хофи их три.

Тридцать лет он не снимал мундир.

А когда снял, то на восемь лет исчез из поля зрения общественности, возглавив Мосад.

В 1983 году Хофи стал генеральным директором израильской Электрической компании.

И всюду он добивался успехов столь значительных, что и одного из них хватило бы на всю жизнь.

Когда в 1974 году Ицхак Рабин, сменивший Голду Меир на посту премьер-министра, назначил Хофи начальником Мосада, изумились даже самые близкие к Рабину люди.

— Ицхак, — недоумевали они, — Хака (так называли Хофи друзья) имеет, конечно, свои достоинства. Но ведь он сер, как чижик. Разве может такой человек руководить организацией, требующей интеллектуальной изощренности?

— Много вы понимаете, — успокаивал их Рабин. — Ваши интеллектуалы Цви Замир и Эли Заира чуть было не погубили страну. Хака — единственный, кто предвидел Войну Судного дня, не располагая секретной информацией, не имея в своем распоряжении сотен тайных агентов, как Замир и Заира. Если бы к его голосу тогда прислушались, то все выглядело бы иначе. И вообще «не судите, да не судимы будете».

Рабину не откажешь в проницательности. Самые значительные политические и военные достижения Израиля связаны с тем периодом, когда израильское разведывательное управление возглавлял Ицхак Хофи.

Операция в Энтеббе, предотвращение покушения на Садата, бомбардировка иракского ядерного реактора и многие другие операции, о которых мы ничего не знаем и, возможно, не узнаем никогда.

Хаке пришлось работать с двумя премьер-министрами — Ицхаком Рабиным и Менахемом Бегиным. И тот, и другой относились к нему с огромным уважением.

Бегин — понятно. Рафинированный джентльмен, он и к уборщице в кнессете обращался, как к английской королеве.